Вот и прошел второй тур Фабрики звезд-2 по нашей необъятной многоликой родине. С момента посадки в самолет чувство красоты не покидало меня. Не знаю точно, где живет радуга, но ночует она на высоте 2000 метров над полем кучерявых нежнейших облаков. Красная, оранжевая, фиолетовая полоски набегают друг на друга и бесконечными веревками тянутся вдоль линии горизонта. Наш земной шар крутился в одну сторону, а мы летели ему навстречу, летели навстречу утру. Восход был настолько красив, что я с замиранием сердца приклеилась лицом к стеклу иллюминатора, не в силах оторвать взгляда. В то время как я любовалась восходом солнца, процессы теплообмена делали свое дело: круглое стекло иллюминатора покрывалось инеем, а на моем, тоже далеком от квадрата лице, приживалась простуда.

 Хабаровск встретил нас прохладным утром и автобусом «Пазик», выпуска 1912 года (на похожем я когда-то ездила к бабушке на дачу). Меня удивило преобладающее большинство машин с правым рулем, и уже совсем не удивило отсутствие горячей воды в гостинице. Хуже всего, что в то время, когда в нашем сознании было раннее утро, в Хабаровске уже подавали ужин, и нужно было собираться на концерт. Больше всего на свете хотелось спать. Это состояние преследовало нас всю оставшуюся неделю. Днем мы коллективно боролись со сном, а ночью бродили по отелю, как зомби, не позволяя забыть дежурным по этажу, что они находятся на работе. В Хабаровске мы потеряли Ираклия. Он заболел гриппом и, к всеобщему сожалению, слег с высокой температурой. Нужно отметить, что по этой же самой причине мы оставили в Москве нашу приму – Полину Гагарину. «…Вот вам результат – девять негритят» и один Нарцисс.

 Одно из самых ярких впечатлений  Дальнего Востока – термальные лечебные источники Петропавловска-Камчатского. Мы посетили их глубокой ночью, отработав 2 концерта подряд. Усталые и апатичные выходили мы из автобуса, когда нас привезли к воротам Военного санатория. Недоверчиво сняв одежду и покрываясь мурашками от ночной прохлады, мы вошли в павильон под открытым небом с тремя бассейнами, откуда валил пар. Я сразу вспомнила сказку про Конька-горбунка. Искупался, помнится, Иван в трех котлах и стал добрым молодцом. Поправить здоровье я, конечно, была не против, а вот к перемене пола всегда относилась скептически. Если вы испытывали  когда-нибудь ощущения, которые невозможно передать, да и тратиться на слова не имеет смысла, тогда вы поймете меня, если на этом месте я поставлю троеточие … и, пожалуй, еще одно - …

Вода была кристально чистая, а передвигаясь ногами по дну, можно было ощутить как бьют из под земли горячие источники. Каждая последующая ванна была горячее предыдущей, и одному богу известно, как при температуре в 40 градусов, где тело становилось ватным, а каждое движение доставалось с трудом, как в таких условиях  могла жить рыба, а вода не пахнуть ухой. Природные источники, которые подарили нам столько приятных минут и огромный запас здоровья, являлись жерлом давно уснувшего вулкана. Их обнаружили раненые солдаты во время войны, раны их заживали прямо на глазах. С тех пор здесь лечат всевозможные болезни, и даже люди, потерявшие надежду на выздоровление, приехав сюда, обретают ее вновь. Нарцисса мы, правда, так и не смогли отмыть, но согласиться с тем, что Россия ничуть не хуже Камеруна все-таки заставили. Наше ночное мероприятие заменило нам сон и лишний раз напомнило о том, что когда-то мы «круто попали на ТВ». Если бы не гастроли, мы бы вряд ли увидели «Три брата» - скалы, торчащие из воды, три вулкана - Корягский, Аваченский и Казельский (извините за подробности – студенческая привычка) и три термальных источника, воду из которых я не постеснялась забрать с собой в бутылке из-под «Кока-Колы».

 По дороге в Находку, мы остановились «помочить ножки в Японском море». Вода была чистая и теплая. Малочисленные отдыхающие тут же узнали нас. Как вы думаете, откуда у человека, загорающего на пляже, могут оказаться блокнотик и ручка? Но статистика опережает логику. В тот день мы обменивали автографы на морских звезд, самых настоящих – с пупырышками и сотнями маленьких ножек. Я представила себе их судьбу: сначала тебя сушат, потом прибивают гвоздиком к стенке или кладут на полочку в память о Тихом океане, и прониклась сочувствием.  «Звезды звезд не обижают». Всех отпустили обратно в море. В Находке мы отыграли наш сороковой юбилейный концерт. Кстати, чуть не забыла: на Камчатке произошло преприятнейшее происшествие. Двум Ленам: Темниковой и Терлеевой  в гримерку принесли два конверта без подписей и пожеланий. Вскрыв их, они обнаружили по 100 долларов каждая. Вот на эти самые деньги мы и отпраздновали нашу библейскую дату. Банкетным залом стал для нас китайский ресторан, где орудовали настоящие шеф-повара китайцы. Блюда китайской кухни были на редкость вкусны, а порции неимоверно велики. Цены шокировали тем, что они не выходили за рамки таблицы умножения. Хотя бы в этом плане повсеместное распространение китайцев являлось положительным  приобретением Дальнего Востока России.

 Последним пунктом нашей концертной деятельности на Дальнем Востоке стал сам Владивосток. В аэропорту нас встретила толпа преданных фанатов с письмами, подарками и портретами, многие были с раскосыми глазами и кругленькими лицами. Непосредственная близость дальнего зарубежья сказывалась и на наших поклонниках.

Концерт прошел ярко, красиво, но вот, правда, закончился как-то внезапно. На втором куплете гимна полностью пропал звук. Фабрика поклонились и срочно ретировались со сцены. Мы в гримерку, толпа за нами, охрана в панике – все как положено. Надо отметить, что такие инциденты,  связанные с аппаратурой, уже случались в той или иной форме, и мы были к ним готовы. Враги не дремлют, однако.

 Утро следующего дня началось у меня раньше, чем для многих закончился вечер. Близость Тихого океана не давала мне покоя. Он манил меня. Разведывательная группа из трех человек: я,  наш барабанщик Стас (по совместительству папа Юли Савичевой) и клавишник Рома – сели в машину и отправились на побережье. По дороге мы заехали в какую-то деревню, где нам дали пол-банки  красной икры прямо вместе с ложкой внутри и три кусочка хлеба.

Это была пора нереста рыб. Река, которая впадала в океан, и где самцы и самки назначали друг другу свидание, прямо кишела их блестящими, сгорающими от желания  хладнокровными телами. Рыбы  было больше, чем воды. Ее можно было ловить руками. Добравшись, наконец, до океана, мы расположились на прибрежных глыбах и стали, как дурачки, фотографироваться с банкой икры на фоне океана. Вода была чертовски холодная, градуса 4, в связи с этим мы приняли общее решение  водные процедуры на сегодня отменить. Прямо вдоль берега мы обнаружили траншеи и  военно-оборонительные сооружения, в которых еще даже остались снайперские приборы. Все это не очень-то вязалось с общей панорамой: красивыми скалами, чистым горизонтом и шумом моря, но война с Японией имела место быть, и из истории ее не выкинешь. К своему приятному  удивлению, в километре от берега у грунтовой дороги мы наткнулись на самый настоящий бар, в котором звучала до боли знакомая песня про шоколадного зверя. Там мы  раздобыли хлеб, пиво и чупа-чупс.  Увлеченно собирая панцири крабов и ракушки (здесь они были совсем другие: огромные, окаменелые с засохшими корнями океанской флоры), мы (о счастливчики!) набрели на лежбище морских котиков. Сотнями ворочались они на мелководье, урчали и заигрывали друг с другом. Нашему восторгу не было предела.

Вот так, с  утра до обеда мы прожили целую жизнь.

  Этот тур был так насыщен перелетами, что я вам без труда могу процитировать инструкцию по использованию спасательных жилетов.  Но вместе с тем он был полон впечатлений и открытий. Напоследок я кинула гору мелочи в Океан, чтоб только вернуться.